Представленная панорама окажется неполной, если мы не примем во внимание трансформацию внутри III Революции: от нее сейчас зарождается IV Революция.

Точнее, зарождается как матереубийственное завершение. Когда завершилось рождение II Революции (76), она победила и нанесла смертельный удар первой. То же самое произошло, когда в аналогичном процессе III Революция произошла от второй. Все указывает на то, что сейчас для III Революции наступил момент, кульминационный и, одновременно, фатальный, когда она порождает IV Революцию, подвергаясь опасности быть убитой ею же.

В столкновении III Революции с Контрреволюцией будет ли время для полного завершения процесса зарождения IV Революции? Откроет ли последняя по-настоящему новый этап в истории Революции? Или в схватке III Революции и Контрреволюции она окажется недоразвившимся феноменом, который появится и исчезнет, не оказав серьезного влияния? От ответа на этот вопрос зависит, больше или меньше места отвести рождающейся IV Революции в наших столь беглых, сжатых записях. С другой стороны, серьезный ответ на него сможет дать лишь будущее.

С чем-то неопределенным не следует обращаться как с чем-то имеющим бесспорную важность. Поэтому сейчас мы отведем очень ограниченное пространство тому, что, как кажется, представляет собой IV Революция.

1. IV Революция, «напророченная» творцами III Революции 

Как хорошо известно, ни Маркс, ни большинство его наиболее известных последователей, как «ортодоксальных», так и «гетеродоксальных», не считали диктатуру пролетариата заключительным этапом революционного процесса. Согласно им, диктатура пролетариата – всего лишь наиболее законченный и динамичный аспект всеобщей Революции. И, в духе эволюционистской мифологии, присущей мысли Маркса и его последователей, как эволюция будет протекать бесконечно, столетиями, так и у Революции не будет окончания. От I Революции уже родились две другие. Третья, в свою очередь, породит новую. И так далее…

По марксисткой концепции невозможно прогнозировать, какова будет двадцатая или пятидесятая Революция. Но не невозможно предугадать, какой будет IV Революция. Этот прогноз уже сделали сами марксисты.

Она должна стать крушением диктатуры пролетариата вследствие нового кризиса, так как гипертрофированное государство станет жертвой своей же собственной гипертрофии; и исчезнет, дав начало сциентистскому и кооперативному порядку вещей, при котором, как говорят коммунисты, человек достигнет доселе немыслимых степеней свободы, равенства и братства.

2. IV Революция и трайбализм: вероятность 

Как? Невозможно не задуматься: не даст ли ответ на этот вопрос трайбалистское государство, о котором мечтают нынешние структуралистские течения? Структурализм видит в племенной жизни иллюзорный синтез вершины индивидуальной свободы с высшей степенью осознанного коллективизма, где последний больше не поглощает свободу людей. По мысли структуралистов, при таком коллективизме разные «я», то есть, отдельные личности с собственным мышлением, желанием и образом жизни, характерными и контрастирующими, сливаются и растворяются в коллективной личности племени, генерирующей максимально общий образ мысли, образ желания и образ жизни.

Разумеется, дорога к такому положению дел должна пролегать через уничтожение старых моделей индивидуального рассуждения, хотения и чувствования, постепенно заменяющихся все более коллективными формами чувствования, мышления и принятия решений. Следовательно, в первую очередь должна трансформироваться эта сфера.

Каким образом? В племенах сосуществование членов обеспечивается, прежде всего, общим чувством, из чего проистекают общие привычки и общее хотение. В них индивидуальный разум остается сведен практически к нулю, то есть, к первейшим и простейшим порывам, дозволенным состоянием атрофии. «Неприрученная мысль» (77) - мышление, которое не мыслит и обращается только к конкретному. Такова цена племенного коллективного слияния. Задача шамана - сохранять эту коллективную психическую жизнь с помощью тотемных культов, наполненных «кодами», запутанными, но «богатыми» иллюзорными фокусами и даже озарениями, исходящими из таинственного мира метапсихики или парапсихологии. Приобретением этих «богатств» человек компенсировал бы атрофию разума.

Именно разум, в другие времена гипертрофированный свободным толкованием, картезианством и тому подобным, обожествленный Французской революцией, использовавшийся вплоть до явного злоупотребления в любой школе коммунистической мысли теперь, наконец, атрофируется и порабощается метапсихическим и парапсихологическим тотемизмом… 

А. IV Революция и мимоестественное

«Omnes dii gentium daemonia», сказано в Писании (78). До какой степени католику дано смутно за обманными озарениями структуралистской концепции, где магия представлена как форма познания, различить песнь о жестоком и привлекательном времени, томном и безумном, атеистическом и фетишистски легковерном, песнь, которой князь тьмы из глубины бездны, куда он навеки свергнут, увлекает людей, отвергших Христову Церковь?

Эту проблему могут и должны обсуждать богословы. Уточним: истинные богословы, то есть, те немногие, кто все еще верит в существование дьявола. Особенно, те немногие из немногих, у кого хватает мужества говорить, противостоя насмешкам и преследованиям пропаганды. 

Б. Структурализм. Предтрайбалистские тенденции

Как бы то ни было, в той мере, в какой образ IV Революции более или менее четко различим в структуралистском движении (в любом случае, оно Революцию предвещает), определенные подобные ему явления, ставшие общими за последние десять-двадцать лет, необходимо, в свою очередь, рассматривать как подготовительные и движущие силы структуралистского прорыва.

Так, крушение традиций Запада в одежде, все больше уничтожающихся нудизмом, очевидным образом направлено на появление и укрепление устоев, при которых, если сгустить краски, станет приемлем пояс из птичьих перьев, как у некоторых племен, сменяемый там, где потребуется из-за мороза, на покрывала, более или менее похожие на те, что используют лапландцы.

Финальную точку в стремительном исчезновении форм галантности может поставить только абсолютная (если ограничиться только этим прилагательным) «естественность» племенных манер.

Растущая неприязнь ко всему разумному, упорядоченному и методическому может привести в последнем пароксизме только к вечному и причудливому бродяжничеству лесной жизни, в свою очередь сменяющейся инстинктивным, почти механическим выполнением некоторых, в высшей степени жизненно необходимых, действий.

Отвращение к интеллектуальному усилию, к абстракции, теоретизированию, учению может привести, в конечном счете, только лишь к гипертрофии чувств и воображения, к той «цивилизации образа», на которую Павел VI счел своим долгом обратить внимание человечества (79).

Столь же симптоматичны звучащие все чаще идиллические воспевания своего рода «культурной революции», рождающей новое постиндустриальное общество, пока еще неопределенное, первым мимолетным образом которого служит китайский коммунизм, таковым его порой и представляют. 

В. Скромный вклад

Мы хорошо знаем, что подобные панорамные описания, в силу своего широкого и суммарного характера, неизбежно вызывают возражения.

Это описание, неизбежно краткое из-за ограниченного объема настоящей главы, вносит скромный вклад в размышление душ, одаренных той отважной и необыкновенно тонкой способностью к наблюдению и анализу, благодаря которой некоторые люди в любую эпоху могли предвидеть, каким будет завтра. 

Г. Возражение банальных людей

Другие же по этому вопросу сделают то, что во все века делали банальные, опасливые души. Улыбнутся и заявят, что такие перемены невозможны, поскольку они способны изменить их мыслительные установки. Ведь они ошибочно понимают здравый смысл: банальным людям здравый смысл представляется единственным нормальным путем, проложенным историей. Неверующие оптимисты улыбнутся перед лицом подобных перспектив, как улыбнулся Лев X, узнав про обыденную «распрю монахов», - вот и все, что он смог различить в рождающейся I Революции. Или как Людовик XVI, воспитанный Фенелоном, с улыбкой смотрел на первые брожения II Революции: о них ему докладывали то в великолепных дворцовых залах, порой под убаюкивающее серебряное звучание клавесина, то среди роскошной иллюминации покоев и буколических сцен, например, в Hameau его супруги. Как до сих пор улыбаются на Западе оптимисты и скептики, многие высокопоставленные представители и даже из числа самых высокопоставленных лиц Церкви и светской власти, наблюдая маневры улыбающегося постсталинского коммунизма или конвульсии, предвещающие IV Революцию.

Если однажды III или IV Революция подчинит себе светскую жизнь человечества при помощи экуменического прогрессизма в духовной сфере, то это произойдет, скорее, из-за халатности и коллаборационизма улыбающихся оптимистичных пророков «здравого смысла», а не благодаря всей агрессивной и злонамеренной работе толпы и средств революционной пропаганды (см. Комментарий 6 в Приложении). 

Д. Церковный трайбализм. Пятидесятничество

Мы говорили о духовной сфере. Разумеется, IV Революция и ее хочет свести к трайбализму. Как она намеревается это сделать, уже можно ясно заметить в течениях богословов и канонистов, рассчитывающих сменить благородную костную затверделость церковной структуры, установленную Господом нашим Иисусом Христом и великолепно скрепившуюся за двадцать веков религиозной жизни, на мягкую и аморфную хрящевую ткань диоцезов и приходов без территории, религиозных групп, где твердая каноническая власть будет постепенно заменяться на влияние пророков более или менее пятидесятнического толка, однотипных шаманам структурализма, с которыми они, в конце концов, смешаются. Прогрессистско-пятидесятнический приход или диоцез неизбежно смешается с племенем-клеткой структурализма (см. Комментарий 7 в Приложении).

3. Обязанности контрреволюционера в условиях зарождающейся IV Революции 

Если рассмотрение бесчисленных фактов позволяет выдвинуть гипотезу о зарождении IV Революции, что же остается делать контрреволюционеру?

С точки зрения эссе Революция и Контрреволюция нужно, прежде всего, подчеркнуть, что в процессе, порождающем эту IV Революцию, и в рожденном от нее мире, преобладающее значение имеет Революция в склонностях (80). И следует подготовиться бороться, не только намереваясь предостеречь людей от преобладания склонностей, фундаментально разрушительного для благого человеческого порядка, но также пользоваться всеми разрешенными и приемлемыми средствами для борьбы с Революцией в этих склонностях. Также требуется наблюдать, анализировать, предугадывать новые шаги процесса, чтобы всегда быстро, насколько только возможно, всячески препятствовать наивысшей форме психологической революционной войны, которую представляет собой зарождающаяся IV Революция.

Если у IV Революции будет время развиться до того, как III Революция осмелится на великую авантюру, то, возможно, борьба с ней потребует написания еще одной главы эссе Революция и Контрреволюция, возможно, объем одной этой главы будет равен объему раздела, посвященного трем первым революциям.

Ведь процессам падения присуще усложнять все практически бесконечно. Поэтому каждый следующий этап Революции сложнее предыдущего и обязывает Контрреволюцию параллельно предпринимать более детализированные и сложные усилия.

Перспективным описанием Революции и Контрреволюции, а также будущего нашего сочинения перед лицом первой и второй, мы завершаем рассуждения.

Как и все, неуверенные в завтра, мы возводим наши очи в молитве к престолу Марии, Царицы Вселенной. И на уста ложатся адаптированные слова, обращенные псалмопевцем к Господу:

«Ad te levavi oculos meos qui habitas in coelis. Ecce sicut oculi servorum in manibus dominorum suorum. Sicut oculi ancillae in manibus dominae suae: ita oculi nostri ad Dominam matrem nostram, donec misereatur nostri» (81).

Да, обратим наши очи к Фатимской Богоматери, прося Ее о скорейших великих прощениях и великих победах, сопутствующих установлению Ее Царствия. Даже если для этого Церкви и человеческому роду придется перенести апокалипсические кары - столь содействующие праведности, возрождающие и милосердные! - предвиденные Ею в 1917 году в Кова-да-Ирия. 

76 См. часть I, глава VI, 3.

77 См. Claude Levy-Strauss, La pensée sauvage.

78 Лат.: «Все боги язычников - бесы» (Пс 95,5). В Синодальном переводе: «Все боги народов - идолы».

79 См. Павел VI, Наставление на Общей аудиенции, 13.7.1969 г., в Наставления Павла VI, том VII, с. 1013. См. также Апостольское послание Octogesima adveniens от 14.5.1971 г., в AAS, том LXXIII, с. 416.

80 См. часть I, глава V, 1-3.

81 «К Тебе возвел очи мои, Живущая на небесах!

Вот, как очи рабов [обращены] на руку господ их, как очи рабы - на руку госпожи ее, так очи наши - к Владычице Матери нашей, доколе Она помилует нас» (ср. Пс 122, 1-3)

СОДЕРЖАНИЕ